Недопюскин, Тихон Иванович ("Чертопханов и Недопюскин" и "Конец Чертопханова")

Смотри также Литературные типы произведений Тургенева

"Закадычный приятель" Пантелея Чертопханова, чувствующий к нему "подобострастное благоволение". "Толстенький человек лет сорока"; "лицо его, пухлое и круглое, как шар, выражало застенчивость, добродушие и крепкое смирение; нос, тоже пухлый и круглый, испещренный синими жилками, изобличал сластолюбца. На голове его спереди не оставалось ни одного волосика, сзади торчали жиденькие русые косицы; глазки, словно осокой прорезанные, ласково мигали; сладко улыбались красные и сочные губки". Говорил "тоненьким, мягким голосом". Носил "зеленый кожаный картуз", "сюртук с стоячим воротником и медными пуговицами, весьма поношенный, но чистый", "суконные панталончики" и сапоги "с желтыми оторочками".Отец "успел было еще при жизни поместить Тихона заштатным чиновником в канцелярию; но тотчас после смерти родителя Тихон вышел в отставку", потому что ему мешала служить "робость неизъяснимая", которую в нем развило "ежедневное, непрерывное горе". Природа "вылепила" из него "существо чувствительное, ленивое, мягкое, восприимчивое — существо, исключительно обращенное к наслаждению, одаренное чрезвычайно тонким обонянием и вкусом... вылепила, тщательно отделала и — предоставила своему произведению вырастать на кислой капусте и тухлой рыбе". Судьба "не мучила его — она им забавлялась". "Она ни разу не доводила его до отчаяния, не заставляла испытать постыдных мук голода, но мыкала им по всей России... из одной унизительной и смешной должности в другую: то жаловала его в "мажордомы" к сварливой и желчной барыне-благодетельнице... то производила в полудворецкие, полушуты к псовому охотнику...", словом, заставила "выпить по капле и до капли весь горький и ядовитый напиток подчиненного существования", послужить "тяжелой прихоти, заспанной и злобной скуке праздного барства". Много раз "наедине, в своей комнате, отпущенный наконец "с Богом" натешившеюся всласть ватагою гостей", Тихон клялся, "весь пылая стыдом, с холодными слезами отчаяния на глазах, на другой же день убежать тайком, попытать своего счастия в городе, сыскать себе хоть писарское местечко или уж, за один раз, умереть с голоду на улице". Но эта решимость быстро исчезала, и он "на другой день принимался тянуть лямку", которая была "тем мучительнее", что "природа не потрудилась наделить его хоть малой толикой тех способностей и дарований, без которых ремесло забавника почти невозможно", "Господь ведает, что бы сталось с Тихоном", если бы последний из его благодетелей, "разбогатевший откупщик", не оставил "Зёзе (Тихону тож)" "деревню Бесселендеевку со всеми угодьями". "Недопюскин долго не хотел верить своему счастию". Когда "ему показали завещание, он покраснел, зажмурился, начал отмахиваться руками и зарыдал в три ручья..." "Перед безбоязненным и бескорыстным Пантелеем слабый, мягкий и не совсем чистый Тихон склонялся во прах", "удивлялся ему до недоумения, до изнеможения душевных сил, почитал его человеком необыкновенным, умным, ученым". Побег Маши "поразил его едва ли не глубже, чем самого Чертопханова. По кротости и робости своего нрава он, кроме самого нежного сожаления о своем приятеле да болезненного недоумения, ничего не высказал... но все в нем лопнуло и опустилось". Даже когда Чертопханов оправился, он, Недопюскин, не оправился — и продолжал чувствовать, что "пусто у него внутри". Вскоре он умер. Умирая, "имение свое" Н. "завещал, как и следовало ожидать, своему почтеннейшему благодетелю и великодушному покровителю, Пантелею Еремеичу Чертопханову".